| |||
| Дробицкий яр |
|
Увалы Дробицкого Яра
огнем осеннего пожара испепеляюще горят. В траве и ветках дикой груши парят расстрелянные души, горюют, молятся, скорбят. Вот этот кустик цвета меди носил когда-то имя Мендель, он был сапожник и трепач. Тот одуванчик на полянке никто иной, как ребе Янкель, веселый харьковский скрипач. В ромашке - призрак человека; библиотекарша Ревекка вдыхает солнечную пыль. А там, в круженьи листьев прелых, танцет вечный танец "Фрейлехс" босая девочка Рахиль. "Жи-ды!.." - предатели орали, когда толпу фашисты гнали сюда, на тракторный завод. Людей в евреях отрицая, толкали в яму полицаи калек, и старцев, и сирот. Как вещий символ катастрофы, мать восходила на Голгофу, собой прикрывши малыша. Хор автоматов монотонно отпел библейскую Мадонну, Мольбы и выкрики глуша. Я-тот малыш, и невидимкой лежу с убитыми в обнимку в том окрававленном яру. С презрительной нашивкой "юде" среди затравленного люда. Я - мертв...И дважды не умру. Давным-давно все это было... Но черносотенного пыла не оградили реки слез. Не жаль погромщикам усилий, чтоб в старом эйхмановском стиле еврейский разрешить вопрос. На склонах Дробицкого Яра от оружейного угара еще туманится роса. И тридцать тысяч монолитно, как поминальную молитву возносят к небу голоса. |
| Источник |
| Литературные вести.-2004.-№74(январь)-С.7. |
| пишите ! |
